Одно из свойств добродетельной подсреды Универсума оказалось таковым, что в ней, вопреки жёсткой позиции Ньютона касательно вопросов научной «стерильности»1], прилежно подготовленный и проведённый эксперимент нежданно не даст достоверных результатов (!). Причём, что важно подчеркнуть, не даст по вине именно его искусственности и «постановочности».
В жизни, как выясняется, человека, поступающего нечестно по собственной инициативе [так сказать, в «естественных условиях» бытия и согласно его сиюминутным ожиданиям некоей выгоды] недопустимо приравнять к индивиду, совершающему аморальный поступок «ради исследования» или вообще по чьему-либо указанию. Поскольку грядущая встряска для первого испытуемого всецело превзойдёт последствия для второго: у номера один в такой проверке завтрашние житейские Уроки, ставшие развязкой его опрометчивого поведения, будут самыми неблагоприятными, тогда как у номера два – куда менее болезненными.
А всё происходит в точности таким, и не каким иным, образом по той причине, что последний испытуемый лишь «играл роль», например, во имя научного опыта (то есть в его душе, на что важно обратить внимание, не было искреннего злого умысла [хотя, несомненно, в той или иной мере он в курсе некорректности своего поведения]; а в качестве доказательства сказанному уместно привести сравнение кардинально разных судеб осуждённой в Нюрнберге верхушки нацистов – идеологов и практиков фашизма – с большинством пленённых солдат вермахта [жертв государственной политики, «лишь» исполнявших кровавые приказы] после поражения Германии во Второй мировой).
И данное «антиньютоновское» свойство разбираемой коммуникационно-нравственной подсреды Мироздания – отсутствие принципа её классической верифицируемости – создаёт иллюзию якобы невозможности прямых экспериментальных тестирований гипотез, выдвигаемых в этой незаурядной подсреде [что, как станет понятно по ходу изложения, является ошибочным заключением]).
Учитывая такое своеобразие добродетельных недр Вселенной (где из-за наличия в них моральной составляющей, кроме того, науке нельзя проводить испытания на априори лишённых этических терзаний мушках-дрозофилах либо мышах [то есть стопроцентным исследовательским требованиям некоего фигурального «подопытного кролика», п. 1902], отвечает лишь наделённый нравственностью Человек]), то считается, что здесь для проверки есть вообще единственный способ. И он в том, чтобы при изучении закономерностей деятельности обсуждаемой подсреды [с прицелом получения требуемой статистики и других результатов] подвергнуть моральной качественно-количественной оценке только тех из генеральной совокупности – или всех людей, когда-либо живших и ныне живущих на Земле, – чья судьба состоялась и, по документам, не вызывает сомнений (а чаще – кто, уже пройдя свой путь, покинул этот мир). Потому что на поприще этики любую конечную, но, акцентируется, до мелочей ясную как день другим чью-либо долю и надлежит признавать «целиком завершённым научным экспериментом». А сложение плодов анализа таких судеб как раз представляет собой ту требуемую академическую опору, на которой и выполнимо, первое, делать подытоживающие выводы не только о масштабах влияния ОТМ на людей и единых основах зависимостей между компонентами представленной теории, но и, второе, как о фундаментальном существовании Глобальной Нравственности, так и, третье [в лице ключевого довода в пользу главной, но для ОТМ «вспомогательной» системы взглядов – ТООВ], о признаках жизни, подаваемых собственно Вселенной; а замыкая цепочку рассуждений, четвёртое, – о наличии однозначно трактуемых границ классического научного познания.
Однако для воплощения в реальность подобной задачи – чтобы иметь исходную точку в намеченном анализе – необходим ещё один подготовительный шаг. А именно: осуществить синтез интернациональных этических традиций (присутствующих вокруг в виде юридических практик современных демократических стран [их конституций, биллей о правах, гражданских, административных и уголовных кодексов]), а также почерпнуть лучшее из удачных и ёмких морализирующих цитат, наследства религий, рецептов хорошего тона, благопожеланий выдающихся, в нравственном понимании, произведений словесности и изобразительного искусства [отобраны и помещены в «Список источников»]. Чтобы, в конце концов, разглядеть в них через «микроскоп добродетели» содержащиеся в окружающей фактичности реперные точки для старта заданного всестороннего анализа. И уже на базе проработки таких материалов сгруппировать предварительный перечень норм нравственности, затрагивающих каждого человека. На первых порах произведя интуитивное ранжирование указанных норм относительно друг друга. А затем, поздней, в процессе разбора чужих биографий, вносить в заявленный перечень, где будет оправданно, полагающиеся коррективы.
Подобным подходом в итоге собранный составной элемент модели – её решающие правила [вида «если – то»], объединяющие в себе все известные универсальные моральные принципы, заострённо высокие целевые установки, этические постулаты (и остальные из всевозможных нравственных стандартов, что могут послужить основанием для причисления их к таковым) в форме вневременных и наднациональных требований добродетели – рекомендаций и ультиматумов (или, по Канту, – [категорических] императивов3], способных стать всеобщим законом), – которые в представленной третьим Приложением верхней по порядку сводке данных часто отталкиваются от мысли её строки 8а и таких краеугольных критериев, как, скажем, «вероломство» и «степень причиняемой другому правомерной боли/неудобств», плюс, кроме того, – соответствующий этим требованиям так называемый этический индекс М, совместно и отражены в упомянутой аксиоматической таблице один [Приложение три].
_______
1 «Как в математике, так и при испытании природы, при исследовании трудных вопросов, аналитический метод должен предшествовать синтетическому. Этот анализ заключается в том, что из экспериментов и наблюдений посредством индукции выводят общие заключения и не допускают против них никаких возражений, которые не исходили бы из опытов или других надёжных истин. …Это – наилучший путь делать заключения, который допускает природа вещей» (Ньютон И. Оптика, сокращения наши. – А. П.).
2 Тут и далее аналогичным методом будут отмечаться ссылки на целесообразные для текущего текста/фразы номера так называемых Принципов ОТМ, нередко компонуемых в квадратных скобках в концовках соответствующих абзацев непосредственно книги.
3 Императив – формула веления для воли; моральное предписание, выражающее долженствование (из «Основы метафизики нравственности» И. Канта).